Слово “тёре” происходит от слова “тёр”, которое в карачаево-балкарском языке означает почетное место в доме или святое место в языческих святилищах, мусульманских мечетях. Слово же “тёре”, образованное от “тёр”, означает “святой совет”.

Тёре был древним судебно-законодательным народным учреждением, правовой принцип которого целиком базировался на обычае (адате). В то же время реальные политические, общественные и жизненные ситуации способствовали его развитию и совершенствованию, когда возникали новые вопросы, не предусмотренные адатами, тёре устанавливал новый обычай. С усилением роли ислама в общественной и культурной жизни, в Тёре стал заседать кадий - духовный судья. В завершенной форме Тёре - это высший выборный орган, регулирующий политическую и общественную жизнь средневековой Балкарии. На Тёре была возложена ответственность за судьбу народа, чьими интересами он и руководствовался. Тёре обладал известной независимостью и был вправе ограничить даже власть олия - верховного князя Балкарии.

Тёре не знало строгого иерархического деления, оно состояло из самых лучших и влиятельнейших представителей всех сословий, кроме крепостных крестьян. Члены Тёре - тёречи - ценились прежде всего своими личными качествами. Главные качества тёречи - безупречность поведения и суждений, весомость мнения на основе хорошего знания народных обычаев и традиций. Сила тёречи коренилась в его высочайшем авторитете среди населения как человека высокой честности, сведущего в народных законах и действующего в соответствии с ними и со своим нравственным долгом.

Выборы в Тёре проходили один раз в семь лет и отличались высокой демократичностью. Каждый аул называл из своей среды пять или семь наиболее достойных людей. Кандидатуры тщательно обсуждались на ныгыше (сельская площадь, где сходились взрослые мужчины и проводили досуг) и утверждались решением сельского схода. Избранники общины выбирали из своей среды одного представителя в общеущельский совет или Гитче Тёре - Малый Тёре, как его называли. Подобные советы из девяти человек в прошлом действовали в Баксане, Чегеме, Большой Балкарии, Хуламо-Безенгийском ущелье и Карачае. В свою очередь Малый Тёре на демократических началах выдвигал одного тёречи в Халкъ Тёре - Общенародный Тёре. Таким образом, этот орган объединял самые известные умы и крупные авторитеты общества.

Кроме того, функционировал Уллу Тёре - Большой Тёре или Верховный Тёре, а также бий кенгеш - “княжеский совет” - Бий Тёре.

В отличие от Малых Тёре, Общенародный Тёре не был постоянно действующим органом и собирался раз в два-три месяца по мере накопления вопросов, общих для всех входящих в союз общин, а также в условиях тревожной военной и политической обстановки.

Верховный Тёре созывался реже: раз в несколько лет или в десятилетие по исключительно важным событиям, которые требовали всестороннего обсуждения и принятия неотложных, решительных мер. На его заседаниях, помимо членов общенародного Тёре, как правило, участвовали представители малых советов, иногда присутствовал по приглашению начальник стражников при Тёре - мыртазаков. Княжеский совет собирался для обсуждения вопросов, касавшихся лишь самих аристократов, а в нужных случаях - чтобы довести до конца принятые на священном Тёре решения. Однако власть княжеских династий не была неограниченной: важнейшие дела решались ими не единолично, а при участии совета старейшин.

Члены Тёре избирались на длительный срок (семь лет), и каждый из них разделял ответственность за судьбу общины и народа. Они знали, что главным критерием, определяющим положение тёречи в совете, является благочестие; надлежит признавать справедливость и готовить ее триумф; проявление малодушия, другие предосудительные действия предопределяют исключение из Тёре.

Тёре имел мыртазак аскер - отряд специальных стражников, выполнявший особо важные задания совета. Они же охраняли Тёре в период его работы. Как было отмечено, предводитель мыртазаков мог присутствовать на Тёре только по приглашению и всецело подчинялся его решению.

Кроме них, при Тёре были еще специальные посыльные и глашатаи, которые оповещали народ и членов Тёре о его заседании. Их называли Тёре бегеуюллери - распорядителями Тёре.

Когда Тёре рассматривал вопросы судебного характера, сюда приглашались доказчик - айрахчы и судья - къади. В качестве адвоката - ёкюля обвиняемый мог нанимать любого человека по своему выбору. Обычно подбирали для такой роли человека авторитетного, честного, с острым умом, который мог бы парировать самые неожиданные вопросы и успешно защитить своего подопечного. В ходе какого-либо процесса многое зависело от умения айрахчы вникнуть во все тонкости разбираемого дела.

Ложные показания перед Тёре строго осуждались и бросали тень на весь род лжесвидетеля. Как к крайнему средству, по согласию сторон, прибегали к следующему приему: одна из заинтересованных сторон, обнажив одну из половин своего тела (руку и ногу), произносил клятву, говоря: “Пусть отсохнет у меня рука и нога, если я солгу”. Насколько у населения сильна была вера в святость подобной клятвы, видно из того, что, по словам преклонного старика Тенгиза Суншева, в детстве он видел безенгиевца Эбу Рахаева с отсохшей рукой, про которого ему говорили, что рука у него отсохла после того, как он обманно, дав клятву, провёл спорную границу. В прошлом мужчины, давая перед Тёре присягу на верность в выполнении какого-либо важного задания, произносили алгыш (магическую формулу):

Я даю клятву перед Тёре,
От дела, которое предстоит сегодня
Не уклоняться, не отступать,
Не щадить своей жизни.

Предметом постоянных забот Тёре были территориальные вопросы, вопросы войны и мира, укрепления дружественных отношений с соседними народами.

Тёре заседал и по случаю споров со Сванетией. возникавших на почве границ, смежных участков в верховьях Баксана и Хулама. На Тёре было решено отклонить земельные притязания сванских князей, вместе с тем прекратить набеги на Сванетию и придать отношениям с ней мирный и добрососедский характер. Часто споры разрешались путем мирных переговоров, и тогда сванские скотоводы получали возможность расположить свои кочевья в верховьях Хуламо-Безенгийского ущелья.

Кроме пограничных конфликтов, были земельные споры, связанные с процессом образования и роста феодальных владений, которые никак не могли не отразиться на деятельности Тёре. Концентрация в руках местных феодалов земли как основного средства производства привела к практике ее отчуждения сначала в пределах рода, а затем и за его пределами. Она сопровождалась соперничеством, усилением напряженности между феодалами и даже междоусобной борьбой, крайне осложнявшей внутреннюю жизнь балкарских обществ.

Тёре часто выступал посредником в отношениях между феодалами и крестьянством. Первоначально более независимый от феодалов, он на заключительном этапе своего функционирования все больше становился проводником интересов социальной верхушки. Так или иначе Тёре счел необходимым устроить над феодалами несколько процессов, на которых обвиняемым был вынесен смертный приговор. Об этом ярко свидетельствуют бытующие в народе песни, легенды и генеалогические предания. Так, в Большой Балкарии, по тайному решению Тёре были истреблены местные князья Боташевы, которые пытались ввести и узаконить здесь право первой ночи.

Аналогичным образом поступили с могущественной патронимией Хулама - Жабоевыми. По рассказам информаторов и потомков самих Жабоевых их предки игнорировали Тёре и вырабатываемые им каноны. Чашу недовольства переполнил исключительный случай, когда, породнившись с одним из кабардинских князей, они убили юношу из его рода. Через дочь, которая была невесткой у Жабоевых, об этом стало известно отцу убитого. Было собрано Уллу Тёре, которое решило уничтожить эту патронимию. Охрана замка Жабоевых была подкуплена. Жители Чегема, Хулама, Безенги, Большой Балкарии совместно с кабардинской конной дружиной почти полностью перебили род Жабоевых.

На ранней стадии развития общины этическая сторона этих действий не шокировала общинников, а воспринималась как должное в соответствии с логикой кровной мести. Вместе с тем Тёре принимал меры к устранению самосуда.

Не в меньшей степени, чем все вышеприведенное, говорят о роли и деятельности Тёре следующие поговорки:

Каков бы ни был твой иск, Тёре решит по-своему.

Покуда будут иск и истцы, будут Тёре и судьи.

Что рассудило Тёре, не допускает пролития крови.

Жестокость и мягкость приговора Тёре зависят от вопросов его главы.

Если не уверен в решении Тёре, к нему не обращайся.

Если на свете исчезла справедливость, то неужели исчез и Тёре в Большой Балкарии?

Народ в этих поговорках отразил сущность Тёре. выразил веру в его действенную силу в общественной жизни.

Перестройка общественной жизни горцев на основе государственного управления и внедрения в горскую деревню царского административного права подорвала политический вес общины и корни общинного управления, с чего начинается постепенное ослабление и угасание деятельности общенародного Тёре.