Александр Дугин

Враг на полюсе

Оккупационная модель "диалога" дала сбой

Опубликовано в общероссийской газете "Акция" №2 (66) от 26.02.2007

После распада СССР Россия оказалась в тяжелой ситуации - она утратила универсализм (пусть ограниченный) советского языка, а на пути копирования американской модели столкнулась с такими сложностями, что была вынуждена, будто обжегшись, отшатнуться от США.

Со своей стороны Соединенные Штаты и сами не спешили заключить новую демократическую Россию в свои объятия и на всякий случай недоверчиво расширяли границы НАТО все дальше на восток, намереваясь переварить Россию только по частям и только после того, как она окончательно перестанет быть опасной.

В такой ситуации Россия осталась одинокой - ее вчерашние противники никак не хотят становиться настоящими друзьями, а от вчерашних союзников мы сами брезгливо отвернулись.

Здесь говорить о друзьях даже теоретически нельзя: они возникают только тогда, когда страна предлагает другим какую-то ясную и внятную общую модель, геополитический план или хотя бы как минимум стройную и непротиворечивую собственную национальную стратегию, по отношению к которой можно было бы определяться.

Речь президента Путина в Мюнхене можно без преувеличения назвать исторической. Дело в том, что никогда еще за последние десятилетия лидер России не высказывал столь ясной и категоричной позиции относительно образа будущего в международной политике. Все высказывания на этот счет были очень двусмысленны.

В этот раз президент Владимир Путин высказал не просто комментарий к текущим событиям или мнение России по какому-то конкретному вопросу, а принципиальную волю России как планетарной геополитической силы относительно будущего мироустройства.

Путин бросил вызов современному положению дел, всему ходу международной политики. Одно дело, когда такого рода заявления делает Уго Чавес, Ким Чен Ир или Ахмадинежад (впрочем, Ахмадинежад – это уже серьезнее). Это еще можно списать на некую региональность, на расположение периферийных держав, не давая им места в международной политике.

Но когда страна, обладающая вторым по величине запасом ядерного оружия, занимающая фундаментальную территорию на планете, сосредоточившая в своих руках управление энергоресурсами, обладающая опытом исторической миссии и противостояния всем и вся – фактически страна-континент, страна-цивилизация – бросает вызов Соединенным Штатам, НАТО, Энергетической хартии и всему мироустройству – это означает, что все маски сброшены.

В данном случае Путин сказал, что однополярный мир категорически неприемлем, сказал, что система ПРО, создаваемая американцами в Европе, не может быть направлена против Северной Кореи – только против нас. Россия с этим категорически не согласна – и не может этого не замечать; что НАТО – это не наш партнер, а враг, который дестабилизирует политическую обстановку на всей территории своего влияния; что Энергетическая хартия, которую нам навязывает Европа, предполагая обеспечить доступ к российским энергоресурсам без симметричного открытия для русского капитала энергосистем Европы, – это унизительная, оккупационная модель договора: «Вы нам – все, мы вам – ничего».

Так говорят только с побежденными, которым предлагается подчиниться чужой воле. Путин просто объявил о том, что отныне Россия бросает вызов мироустройству и вступает на путь геополитической революции – ни больше ни меньше.