По мнению ряда экспертов, чтобы оформить присоединение Осетии, Россия будет опираться на прецедент Косово, выведение которого из-под суверенитета Сербии сейчас обсуждается на европейском уровне. При этом подчеркивается, что «экономически Южная Осетия с населением 60-70 тыс. человек слишком слаба, чтобы быть абсолютно независимым государством. У нее только одна транспортная артерия, связывающая ее с внешним миром - Рокский тоннель».
По мнению Сергея Миронова, судьба Южной Осетии и вопрос о ее вхождении в состав России будет зависеть от того, какой статус получит Косово, которое является автономным краем Сербии, но в скором времени может стать независимым государством. По его словам, в Москве внимательно наблюдают за тем, что происходит в крае Косово, где очень похожая с Южной Осетией ситуация. В то же время он отметил, что ему не известно о каких-то фактических решениях российского руководства о вхождении Южной Осетии в состав РФ.
По информации из российского Белого Дома, подобные заявления следовало бы сделать "ближе к тому моменту, когда Запад окончательно объявит решение по Косово". Согласно экспертным оценкам, «действительно, эти сомнения – а не поспешили ли? - имеют вполне обоснованное право на существование. Ведь логичным кажется, было бы дождаться правового отделения Косово, чтобы под этой же маркой попытаться стремительно провести легимитизацию трех непризнанных республик – Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья».
Наибольшую значимость в этом контексте, несомненно, приобретает мнение президента РФ относительно этой проблемы. Российский президент Владимир Путин намекнул, что признание международным сообществом края Косово в качестве независимого государства может стать поводом для признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии. Высказывания российского президента по этой проблеме носят совершенно однозначный характер и не оставляют никаких сомнений на этот счет: «Решения по Косово должны иметь универсальный характер. Это чрезвычайно важный для нас вопрос не только с точки зрения соблюдения принципов международного права, но и исходя из практических интересов постсоветского пространства… Не все конфликты разрешены на постсоветском пространстве. Мы не можем идти по пути, когда в одном месте будем применять одни принципы, а в другом - другие».
Этот тезис имеет в реальности достаточно веское обоснование. Во-первых, действительно, ситуация вокруг Косово может принять универсальный характер. Нетрудно заметить, что общие черты конфликтов позволяют говорить о возможности универсального подхода к их разрешению. Для того, чтобы принять этот принцип, необходимы элементарная объективность и политическая воля международного сообщества. Как отмечает Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий: «Сравнительный анализ показывает большое сходство сценариев этих конфликтов. Во всех случаях речь идет о борьбе этносов за самоопределение, причем уровень напряжения в отношениях между конфликтующими этническими группами достиг максимальной отметки, делающей практически невозможным их сосуществование даже в рамках федеративного государства (не говоря уже о статусе автономии). Резкое обострение конфликта, переход его в предельно острую фазу во всех случаях произошел после того, как центральные власти государств (Сербии и Грузии) приняли решение о ликвидации соответствующей автономии. Подобные непродуманные действия Милошевича и Гамсахурдиа, в конечном счете, обернулись против их собственных государств, так как возможности для компромисса были почти утрачены. Во всех этих конфликтах присутствовала военная стадия борьбы, когда “центральная власть” пыталась силой восстановить статус-кво. При этом вооруженные столкновения характеризовались высокой степенью ожесточенности с обеих сторон, но не привели к решению проблемы.
Во-вторых, это ситуация внутри самих непризнанных пока международным сообществом государств. А она такова, что правительства этих государств обладают достаточно высокой степенью легитимности. По мнению аналитиков (А. Цыганок), «в столицах стран Южного Кавказа мало кто принимает во внимание, что население непризнанных ими республик имеет высокий уровень политического сознания. Что бы ни говорили в Тбилиси и Баку, но без поддержки населения правительства Степанакерта, Сухуми и Цхинвали не удержались бы у власти полтора десятка лет».
Другая характерная черта внутриполитической ситуации в непризнанных государствах и в Южной Осетии в том числе – это то, что де-факто Грузия Южную Осетию не контролирует ни юридически, ни экономически. Более того – эти де-факто разные на сегодня страны разделены не только и не столько российскими миротворцами, они разделены кровью гражданской войны. «А это на Кавказе – фактор, мягко говоря, несколько поубедительней разглагольствований о демократии и международном праве».
В-третьих, одним из наиболее важных политических аргументов в этом обосновании становится сохраняющаяся серьезная угроза войны со стороны Тбилиси, поэтому опасения Цхинвали и Сухуми, подкрепляемые воинственной риторикой некоторых "ястребов" из Тбилиси, в том, что Грузия готовится к большой кавказской войне, выглядят вполне обоснованными. «У грузин сегодня эйфория из-за того, что их вооружили, обучили, что они получили опыт в Ираке. Это подпитывает реваншистские настроения. Поэтому наша позиция проста: как можно вооружать страну, которая находится в таком состоянии, в которой такое количество конфликтов? Идет милитаризация всего региона. Вооружается Грузия, вооружается Южная Осетия, вооружается Абхазия. Поэтому всякие разговоры о том, что надо сделать Южную Осетию демилитаризованной зоной, бессмысленны. Ну как Южная Осетия может быть демилитаризованной, когда вся Грузия напичкана оружием, а от Тбилиси до Цхинвали час езды на танке?» - говорит министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба.
Что же касается правового оформления присоединения Южной Осетии, то по оценкам российских экспертов с этой проблемой юридически все нормально. Согласно заявлению известного адвоката Игоря Трунова: "Есть федеральный конституционный закон, который регламентирует принятие в состав России государства либо его части в соответствии с международным договором. Для того, чтобы стать частью России, государство либо его часть должны уведомить президента России, затем глава государства передает это заявление в Совет Федерации и Государственную думу. Далее договор передается в Конституционный суд или, если требуется ратификация, вновь возвращается в Госдуму. Одновременно с этим в нижнюю палату вносится проект закона о принятии нового субъекта Федерации, где определяется его статус, границы и сроки интеграции. Поэтому с юридической точки зрения я не вижу никаких препятствий для вступления Южной Осетии в состав России".
В дополнение к политико-правовым аргументам уже разрабатывается и внедряется также и историческое обоснование вхождения Южной Осетии в состав России. В этом плане Южная Осетия апеллирует к положениям Кючук-Кайнарджийского мирного договора, заключенного 21 июля 1774 года между Российской и Османской империями после поражения последней в русско-турецкой войне 1768-1774 годов. Согласно этому документу, подданными Екатерины II становились, в частности, жители Кабарды и Осетии, которая простиралась по обе стороны Главного Кавказского хребта.
По словам президента Южной Осетии, согласно историческим документам, Южная Осетия еще с XVIII века является частью России. "Есть документ о вхождении единой Осетии в состав Российской империи в 1774 году, и нет документа о выходе южной части Осетии ни из Российской империи, ни из Российской Федерации ", – сказал Кокойты. Согласно осетинской позиции сейчас даже нет необходимости ставить вопрос о вхождении Южной Осетии в Российскую Федерацию, откуда она и не выходила. Поэтому пребывание Южной Осетии в составе Грузии в годы СССР – не более как досадное недоразумение.
Картина стремительным образом меняющихся международных политико-правовых реалий весьма активно подталкивает верховное руководство Российской Федерации к конкретным практическим действиям. Во Владикавказе на совместном заседании правительств Северной и Южной Осетии (что уже выглядит весьма показательным симптомом) помощник председателя правительства РФ Геннадий Букаев заявил, что Москва уже приняла на этот счет "принципиальное решение". Под аплодисменты участников заседания высокопоставленный российский чиновник пообещал, что скоро с несправедливым разделением осетинского народа будет покончено и на карте появится единая российская республика, "название которой и так известно всему миру - это Алания".
По информации российского МИД «Сам факт проведения совместного заседания правительств Северной и Южной Осетии, на котором присутствовал помощник Председателя Правительства РФ Г. И. Букаев, вписывается в контекст обсуждения концепции создания Зоны наибольшего экономического благоприятствования, начало которому было положено встречей между З. Жвания и Э. Кокойты в ноябре 2004 года», - заявил представитель МИД РФ Камынин. На этом совещании были детально обсуждены экономические аспекты слияния двух регионов, что ясно указывало – все они были подготовлены и согласованы заранее, а вовсе не появились на свет в качестве неожиданного экспромта.
В частности, одобрены проект строительства Зарской объездной автодороги, которая в обход грузинских сел Южной Осетии свяжет Цхинвал и Владикавказ, проект прокладки нового магистрального газопровода из Северной Осетии в Южную, а также ускорение строительства на российской территории Зарамагской ГЭС, которая будет в полном объеме обеспечивать электроэнергией не только Северную, но и Южную Осетию.
По нашему мнению ситуация с признанием или тем более присоединением к России непризнанных государств в реальности не так уж проста как это кажется на первый взгляд. Очевидно, что проблема признания независимости Южной Осетии должна, безусловно, рассматриваться с учетом позиций ведущих мировых и региональных политических игроков. С одной стороны – это позиция международного сообщества в лице Западной Европы и США. Здесь картина однозначная: ведущие международные организации (ОБСЕ, СЕ) априори отказываются признавать международную легитимность Южной Осетии, поскольку её существование противоречит идее территориальной целостности Грузии, за которую так рьяно выступает Запад. Помимо этого Запад высказывает свое недовольство тем, что Россия оказывает постоянную помощь и поддержку Южной Осетии.
Неожиданное признание самой Южной Осетии как таковой последовало со стороны Грузии, которая все время идентифицирует Южную Осетию как Цхинвальский регион. «Альтернативные выборы, проведенные грузинскими властями на территории Южной Осетии, свидетельствуют о фактическом признании Южной Осетии, поскольку они были проведены не в Цхинвальском регионе, или же Самачабло, а в Южной Осетии и на них избирался «альтернативный президент Южной Осетии», - пишет С. Маркедонов, один из ведущих российских аналитиков.
В плане признания независимости наиболее актуальна для Южной Осетии, конечно же, позиция Российской Федерации. Судя по выступлениям ведущих российских экспертов и аналитиков близких к Кремлю (к примеру, Александра Дугина) Россия пока не имеет возможности открыто выступить с признанием югоосетинской независимости. По мнению Сергея Маркедонова, признание Россией независимости Южной Осетии сильно осложнит её положение, поскольку Южная Осетия может превратиться в «яблоко раздора» в международной политике.
Подобные высказывания свидетельствуют о том, что российское руководство явно не будет преждевременно портить отношения с Западом и США и будет скоре всего ждать решения вокруг Косово. Похоже на то, что ситуация в Южной Осетии, как и в других государствах де-факто будет разыгрываться Россией в её «большой игре» с Западом по проблеме Косово и судьбы de-facto государств постсоветского пространства. В этом плане референдумы, проведенные в Приднестровье и в Южной Осетии до референдума в Косово, можно расценивать как сигнал и авансовое предупреждение для Запада с тем, чтобы там могли хорошенько подумать, прежде чем идти на признание независимости Косово. При этом Запад должен также четко представлять, с чем ему предстоит столкнуться на постсоветском пространстве в случае практической реализации косовской независимости. В этом контексте альтернативные выборы, проведенные Грузией (скорее всего по западной режиссуре) на территории Южной Осетии могут стать в этой игре контраргументом, используемым Западом для проталкивания на постсоветском пространстве своих интересов.
Чем закончится «большая игра» трудно прогнозировать. Варианты могут быть разные. В случае отказа Запада от признания Косово, Сербия сохраняет свою территориальную целостность, что отвечает интересам России. Если же Запад признает косовскую независимость, то в таком случае результаты приднестровского и югоосетинского референдумов, скорее всего, будут использоваться руководством Российской федерации как аргумент в пользу универсализации этого решения и распространения косовского сценария на постсоветское пространство. В этом случае шансы Южной Осетии и Абхазии, а также и Приднестровья на признание со стороны России, а в последующем и со стороны кого-либо из стран СНГ резко возрастают, хотя и не будут стопроцентными.
Кстати говоря, российского признания для Южной Осетии было бы вполне достаточно. Во-первых, такое признание позволит официально легализовать и расширить весь спектр российско-югоосетинских связей. Во-вторых, такое признание поможет Южной Осетии существовать и развиваться по «кипрской модели», или модели Турецкой Республики Северного Кипра. И, в-третьих, дополнительное признание со стороны кого-либо из стран СНГ составит идеальную картину значительно улучшившегося политического положения Южной Осетии, поскольку придаст новые политико-правовые гарантии её статусу как государства de-facto.
Таким образом, проблема признания югоосетинской независимости будет, скорее всего, решаться в ходе «большой игры» в контексте косовского сценария и всей международной политико-правовой конъюнктуры в целом.
Санакоев И. Б.,
ведущий научный сотрудник СОИГСИ
