То есть Европе нужно ставить вопрос не о распространении и углублении демократии на другие (неевропейские) пространства, а задаться вопросом, в какой степени оправданны претензии европейской демократии парламентского типа на то, чтобы отражать волю народа? Этот вопрос поднимался в истории уже много раз. И всегда он сходил на нет.
Сейчас мы имеем еще один прекрасный повод поднять тему европейской демократии (что касается ее содержания и реального функционирования) и подвергнуть критике представительскую форму демократии. Напомню, что она далеко не единственно возможная. Потому что существуют еще и народная демократия, «органическая демократия» и прямая демократия.
Утвердительный ответ на вопрос, является ли партийно-парламентская форма представительской демократии действительно демократической, сейчас является в высшей степени проблематичным. Я думаю, что России чрезвычайно важно поднять тему демократии европейского типа и включиться в мировое осмысление этого процесса на основании ирландского опыта.
Пока Россия лишь подражает Западу. Причем в наших специфических условиях западная представительская демократия имеет совсем уж карикатурный характер. Но в Европе она имеет некарикатурный характер. Но даже на своей исторической родине она дает такие показательные и очевидные сбои! Даже в Европе возникают такие ситуации, которые противоречат самой сути демократии как явления.
Во всех европейских странах существует два лагеря - европеисты и суверенисты. Они очень разнородны по своему составу. Причем среди них есть как правые, так и левые. Есть консерваторы и прогрессисты. Разделение по принципу «за Европу» или «за суверенные национальные государства» имеет другую логику, нежели разделение по принципу убеждений - левых, правых, прогрессистских, либеральных и т. д. Последнее второстепенно. Нельзя сказать, что за единую Европу выступает только одна часть политической элиты европейских стран.
Европа делается не только социалистами или социал-демократами, равно как либералами и консерваторами. Поэтому сторонники или противники объединения Европы подчас принадлежат к одному и тому же идеологическому лагерю. Например, посмотрим, как аргументируют свою идею единой Европы европеисты.
Сторонники консервативного «континентального европеизма» (условно говоря, «голлисты») из Франции и Германии говорят о том, что если Европа хочет быть самостоятельным геополитическим полюсом, противостоящим США, то она должна объединить потенциал входящих в ее состав стран. В то время как сторонники-социалисты считают, что Европа должна объединиться для того, чтобы распространить стандарты высокого европейского уровня на всех граждан стран ЕС с тем, чтобы создать открытое общество и постмодернистское государство. Это совершенно другая логика, но вывод получается тот же самый.
Еще одной точки зрения придерживаются т. н. «еврократы», или «брюссельская бюрократия». Они говорят, что Европе нужно усилить собственный управленческий потенциал и ослабить национальные администрации, создающие анклавы автономного административного управления в Европе, чтобы построить в Европе единую управленческую систему. А регионалисты считают, что если Европа объединится, то регионы получат больше полномочий, а бремя национальных администраций уменьшится. Таким образом, возникнет «Европа регионов». «Новые правые» считают, что Европа должна стать самостоятельной культурой и чуть ли не возродить древнюю империю, чтобы сбросить иго Соединенных Штатов.
То есть речь идет об огромном спектре людей, которые имеют совершенно разные установки и ценности, но при этом выступают за единую Европу. Но есть и не менее широкий спектр людей, выступающих против Европы. Например, те же самые ультраамериканисты, которые считают, что каждая европейская страна в отдельности должна заключать соглашение с США.
Такие сторонники евроатлантизма сплошь и рядом выступают против единой Европы. Именно для того, чтобы она оставалась на периферии американского влияния. Против единой Европы выступают и националисты вроде Ле Пена, которые ратуют за создание узконациональных государств. Они опасаются, что в космополитическом котле идентичность отдельных европейских государств просто растворится.
Наконец, многие европейцы полагают, что в Европе до сих пор много отсталых, недоразвитых и неполноценных обществ типа Польши и стран Прибалтики, которые не обладают и сотой долей минимального общеевропейского ценза, который, по мнению европейцев, необходим для того, чтобы претендовать на принадлежность к общеевропейской общности. Эти страны выступают в роли американских марионеток. И многим не нравится наличие таких соседей в едином пространстве. Не менее важно, что восточноевропейский поток создает конкуренцию с точки зрения борьбы за рабочие места, а также понижает общий уровень социальной обеспеченности.
Эти восточноевропейские орды понижают общий уровень социальной обеспеченности в Европе. Кроме прочего, представители Восточной Европы абсолютно нелояльны и бескультурны с точки зрения коренных европейцев, поскольку они как бы застряли между российской цивилизацией и европейской (ни туда, ни сюда). Так что эти «новоевропейские бараны» пугают европейского обывателя. Как мы видим, вот какое разнообразие позиций существует по вопросу о будущем Европы.
Что касается интересов России, то здесь ситуация неоднозначная. С одной стороны, если Европа не будет единой, каждая из европейских стран по отдельности, конечно же, будет несопоставима по своей мощи с США. А это значит, что все они будут вынуждены проводить американскую линию. Разрозненная Европа не сможет стать самостоятельным геополитическим полюсом. То есть в среднесрочной и долгосрочной перспективе нам выгоднее сотрудничать с единой Европой.
В противном случае мы будем иметь не два полюса - американский и европейский (между которыми можно лавировать и выстраивать сложную систему договоренностей), а единый полюс, в котором разрозненные европейские государства по стратегическим вопросам будут волей-неволей выстраиваться в соответствии с заданной американцами линией. В силу того, что никто в Европе не сможет обладать потенциалом, даже приблизительно сопоставимым с американским. А, будучи единой, Европа способна представлять собой полюс, который выгоден России.
Сегодня американский фактор в Европе выражается через активность лимитрофных карликов, которые ненавидят Россию, не понимают континентальную Европу и считают своим долгом вылизывать до блеска американский сапог. Прибалтийские государства, Польша, Чехия, Румыния и другие «уродцы новой Европы» на самом деле саботируют выстраивание отношений между РФ и ЕС. Они не обладают континентальным сознанием.
По сути дела, это даже не европейцы, а неофиты - люди с рабской психологией, холуи и лакеи. Они не осознают, что быть в Европе означает нести определенную ответственность и осмысливать европейские интересы. Однако восточноевропейские неофиты переполнены комплексами неполноценности, переходящими в манию величия. И вообще, это просто ненормальные страны. Они целиком и полностью состоят из комплексов, раздражений, истерии, обсессий, неврозов болезненного свойства.
Эти анклавы, выступая от лица европейского сообщества, серьезно препятствуют выстраиванию отношений между Россией и Европой. И в краткосрочной перспективе России, пожалуй, имеет смысл ориентироваться на приоритетные отношения с Францией, Германией и Италией. То есть со странами «старой Европы». Однако - только на ближайший период. Потому что по ходу развития геополитических тенденций страны континентальной Европы по отдельности, конечно же, не смогут противиться воле США. А это неизбежно скажется на отношениях с Россией. Потому что тогда Вашингтон поставит перед Меркель, Саркози и Берлускони ультиматум - например, чтобы те искали другие способы своего энергообеспечения в обход России. Или окончательно замкнут санитарный кордон и начнут управлять нефте- и газопотоками из России в страны континентальной Европы с помощью своих сателлитов. Иными словами, это очень ненадежная вещь.
Конечно, в краткосрочном плане нам проще установить партнерские отношения с той же Германией или Францией, чем с единой Европой, в составе которой есть множество лимитрофных государств-недоразумений. Однако в долгосрочной перспективе нам выгоднее поддерживать интеграционные тенденции в Европе.
Александр Дугин, политолог,
лидер Международного "Евразийского движения",
президент фонда "Центр геополитических экспертиз"
