Удорские коми внезапную смерть одного из охотников приписывали тому, что незадолго до этого он свалил в бору сосну, на которой находилось гнездо орла. Крупный пожар, случившийся в одном из коми-пермяцких селений, народная молва приписывала тому, что два мальчика разорили гнездо какой-то маленькой птички. Вскоре она прилетела в село с неизвестно где взятой горящей лучиной в клюве и зажгла соломенные крыши домов, где жили её обидчики. Существовал у коми и запрет на отстрел непромысловых птиц, особенно строго он соблюдался в отношении орлов, лебедей и журавлей.
Сохранявшиеся достаточно чётко у коми охотников и рыбаков пережитки культа промысловых животных подразумевали уважительное отношение к любой добыче, независимо от её ценности, как живой, так и уже добытой. Считалось, что звери, промысловая дичь и рыба понимали слова, относящиеся к ним; любое неуважение к объектам промысла влекло за собой то, что они после этого избегали провинившегося, и он оставался совершенно без добычи. При особо ценной добыче у охотников коми полагалось устроить ей "званый ужин", где она величалась "почётным гостем", и подчёркивалось, что это угощение устроено в её честь. Существовало строгое правило не упускать подранков и обязательно добивать раненого зверя или птицу, чтобы добыча не мучилась, и категорически воспрещалось приносить её ещё живую домой. Особенно строго регламентировалась охота на "хозяина леса"-медведя.
В одной из, пожалуй, наиболее красочных, коми легенд об удалом охотнике Йиркапе благодаря случайности или же за помощь лешему в его схватке с водяным, Йиркап находит волшебное, "своё" дерево (ас пу). Из него он делает себе волшебные лыжи-самоходы, на которым Йиркап мог моментально догнать любого зверя, и он стал лучшим охотником в округе. Погиб же он из-за того, что его опоили ополосками от его же портянок. Йиркап отяжелел и, пытаясь переехать на лыжах через Синдорское озеро, провалился под лёд и утонул. Обращает на себя внимание тот факт, что опаивание Йиркапа производили либо его земляки-охотники после предварительного сговора ("совет старейшин"), либо по их просьбе близкие ему люди (мать или мачеха), т.е. его наказание происходило по древним правовым канонам. Все противоречия в определении причины смерти Йиркапа снимаются после объяснения её необходимости другими охотниками: "... всех зверей и птиц выловит. Нас всех голодной смертью убьёт." Таким образом, речь идёт о фольклорной реминисценции древнего правового запрета на перепромысел, который резко сократив промысловые популяции, мог оказаться губительным для жизни всего социума.
К ХIХ в. запреты на перепромысел у коми практически утратили свою силу. Постоянная нужда в наличных деньгах привела к тому, что звери наиболее ценных пород (соболь и бобр) на территории Коми края практически исчезли. Последний соболь по западную сторону Урала был добыт коми охотниками в 1871 г., а один из последних бобров, подстреленный верхнепечорским охотником в середине прошлого века, был для него столь незнакомой добычей, что он только снял с него шкуру, даже не подозревая о столь ценном продукте как "бобровая струя". Резко сократилось и поголовье диких копытных (оленя и лося).
Тем не менее, ряд биоохранительных норм продолжал оставаться в силе и строго соблюдался в промысловой среде. В первую очередь речь идёт о запрете охотиться в выводковый период. На токах не убивали глухарок, а охотились лишь на самцов. У коми охотников весной перед окончанием промысла считалось обязательным спустить все насторожки в ловушках на птицу во избежание её случайной гибели. У усинских коми при добыче песцовых щенков для домашнего выкармливания никогда не трогали нор, занятых беременными самками. На Печоре у коми рыбаков было принято брать из улова только крупную и среднюю рыбу, а мелочь они выкидывали обратно в воду. Считалось, что за соблюдением этих природоохранительных норм промысловой морали строго блюли духи-хозяева леса, наказывая за их нарушение неудачей в промысле.
Несмотря на то, что коми искони жили среди огромных лесных массивов, у них существовали природоохранительные нормативы и в отношение леса. Промысловая мораль включала в себя и правило, разрешающее рубить живые деревья лишь в случае крайней необходимости. Считалось, что деревья понимают человеческую речь, поэтому охотники, укладываясь на ночлег под деревом, просили у него на это разрешения, чтобы дерево оберегало его спокойный сон. В промысловых быличках у коми сюжет о том, как дерево, приютившее на ночлег промысловика, оберегает его покой весьма популярен. Фольклорные данные свидетельствуют о том, что у коми существовали в прошлом и своеобразные лесные "заказники", гарантом которых служили народные верования. Так, например, у коми-пермяков в Юсьвинском районе в урочище Чискамор существовал "заповедный лес", в котором запрещалось рубить деревья для хозяйственных нужд. Считалось, что там находилось жилище лешего. Однажды один мужик по имени Пиля (Филипп) нарушил этот запрет, заготовил там брёвна и построил из них себе дом. В новом доме ему не стало покоя: отовсюду слышался непонятный шум. Наконец, Филипп пригласил сильного колдуна и после его манипуляций шум прекратился. Но за свой проступок он всё равно понёс наказание: через два года Филипп пошёл в лес за вениками, заготовил несколько штук, лёг отдохнуть и умер. У коми-зырян запрещалась рубка леса в верховьях р.Човью. Согласно легенде, там в омуте некогда утонули какие-то девушки, после чего на ветках больших сосен стала появляться сидящая на них девушка с длинными волосами и в белой одежде, которая непрерывно пряла. Если ночью луну закрывали облака, девушка пронзительно свистела и кричала: "Белая, свети!", после чего облака сразу же расходились. Из-за неё этот лес и считался заповедным.
Существовали у коми и регламетированные сроки начала сбора "даров леса". Так, морошку разрешалось собирать лишь после того, как отцветёт рожь, считалось, что в противном случае наступит резкое похолодание, и рожь вымерзнет. Нормы промысловой морали предусматривали строгий запрет мусорить в местах промысла, как в лесу, так и на берегах водоёмов, а нарушителям этого правила переставала попадаться добыча.