Итак, следуя логике модерна, Россия как империя должна распасться на составляющие, превратиться в государство-нацию, утратить этническую самобытность, развить рассудочность и экономику, а потом то, что от нее останется, будет интегрировано в открытое общество "единого мира". Если рассматривать советскую эпоху как блуждание по кругу и новое издание империи, то получается, что нам надо пройти историю заново: после распада СССР построить на базе РФ государство-нацию, потом его модернизировать, сформировать "гражданское общество", а затем раствориться в общечеловеческой цивилизации. Такова логика модерна, и она для нас непривлекательна. Чтобы выйти на иной путь, придется отбросить модерн как таковой. Это было бы вызывающе, если бы не постмодерн. Он-то и приходит нам на помощь.

Россия с точки зрения постмодерна совершено не обязательно должна развиваться по строго определенным историческим траекториям. В некотором смысле она свободна идти в любом направлении - и в будущее и в прошлое - или же вообще не идти никуда. В геополитическом смысле постмодерном является и Евразийский союз.

Евразийский союз - это изящный обход системы почти непреодолимых исторических препятствий. Не желая двигаться по предписанной логике - тем более к непривлекательной цели, Россия предложит в таком случае свою собственную логику. Надо максимально верно использовать наш исторический шанс.

Постмодерн открывает России уникальную возможность: мы можем ринуться в него и встать впереди "цивилизованного европейского Запада", который, пыхтя, только-только добрался до этой точки и выстроил Евросоюз. Мы же можем, опустив промежуточные этапы, сделать неожиданный бросок - причем в направлении, где трассы еще не проложены. Это не по правилам, но воля к победе - важнее.

В начале прошлого века мы, кстати, поступили сходным образом: чтобы не тратить время на долгий и ненужный путь муторного строительства капитализма, мы шагнули в коммунизм - переступив через формацию. В этом уже был элемент постмодерна. Смысл проекта Евразийского союза в том, чтобы повторить эксперимент на новом историческом витке. И ключ к этому в "демократической империи" - такой же демократичной, как Евросоюз.

Постмодерн заморозил историческое время. Недаром американец Фрэнсис Фукуяма провозгласил "конец истории", а француз Жан Бодрийяр объявил о начале "постистории". Для них это результат триумфа и цивилизационной усталости одновременно. Для нас - приглашение к новым стратегиям и креативным прорывам. Чтобы стать "демократической империей", России надо просто сказать самой себе "да". И это будет самым постмодернистским жестом, какой только можно придумать.