В расхождениях между «республиканцами» и «демократами» помогает убедиться книга Майкла Хардта и Антонио Негри «Империя», ставшая некоторое время назад настоящим бестселлером. Хотя её авторы исходят из неприятия капиталистической системы в принципе, они как в своё время другой революционер – Карл Маркс – дают очень точный и проницательный анализ современного капитализма. На сей раз это не капитализм модерна, но капитализм постмодерна. И в центре него – как матрица, как образец, как главный полюс – стоят Соединенные Штаты Америки.
Хардт и Негри исходят из того, что в настоящее время капиталистическая система перешла к совершенно новому качеству. Это более не промышленный капитализм, но постиндустриальная система, которая по определению не ограничена рамками буржуазных национальных государств, но имеет планетарный характер. Это авторы и называют «Империей».
Современная «Империя», по их мысли, представляет собой проекцию американской модели, заложенной ещё отцами основателями США, в основу политической системы Соединенных Штатов. «Томас Джефферсон, авторы журнала «Федералист» и другие идеологические основатели Соединенных Штатов вдохновлялись древней имперской моделью; они верили, что строят на другой стороне Атлантики новую Империю с открытыми, расширяющимися границами, где власть будет создаваться по сетевому принципу. Эта имперская идея выжила и вызрела через историю американской Конституции и сегодня проявила себя в планетарном масштабе в полностью реализованной форме», пишут Хардт и Негри.
Эта «Империя» не противоречит либерализму и демократии. Напротив, основатели «Империи» именно миссией распространения «свободы и демократии» среди остальных «отсталых и нецивилизованных» народов мира, оправдывают свою экспансию. Смысл «Империи» в непрерывном расширении её границ – до тех пор, пока они не исчезнут вовсе и вся планета не окажется покрыта «имперской сетью».
Негри и Хардт внимательно отслеживают процесс становления «Империи» на разных этапах развития США от войны за Независимость, через «Доктрину Монро», провозгласившую оба американских континента зоной стратегического контроля США, до эпохи Рузвельта и Вильсона, «холодной войны» и современного состояния однополярного мира.
Сегодняшнее руководства Вашингтона провозгласило ХХ век «веком США», а ХХI век – «американским веком». Группа неоконсерваторов, в которую входит такой влиятельный политик как Дик Чейни, даже организовала несколько лет назад специальную группу, называемую «Проектом нового американского века» (Project for the New American Century – PNAC). Поэтому картина рождения мировой планетарной «Империи» с единым мировым правительством и неоспоримой доминацией США выглядит вполне реалистичной.
Но каковая структура этой «Империи»? Именно вокруг этого вопроса и ведётся сегодня ожесточенный спор между республиканцами и демократами. Смысл полемики легко понять, обратившись снова к книге Хардта и Негри.
Эти авторы настаивают на том, что концепция планетарной постемодернистической постиндустриальной «Империи» качественно отличается от того явления, которое с легкой руки Владимира Ленина стало называться «империализмом». Суть различия в том, что «империализм» представляет собой колониальную политику буржуазного национального государства, который силой устанавливает контроль над другими странами и территориями, как правило, слабо развитыми, нещадно грабит и эксплуатирует их, но совершенно не забоится при этом об их интеграции в общую политическую систему метрополии. Для империализма достаточно точечного контроля над стратегически важными секторами колонизированных пространств. В геополитической науке эта модель соответствует колонизации «морского типа», когда метрополия отделена от колоний морскими пространствами.
«Империя», которая создается сегодня, стремится не просто поставить территорию мира под контроль США как национального государства и заставить подчиняться их стратегическим интересам, но и качественно видоизменить картину мира, включив всё человечество в единую экономико-политическую систему с постепенным стиранием любых государственных, этнических, религиозных, культурных и социальных границ. В «Империи» доминирует не столько Америка, сколько «американизм» как экономическо-политическая форма; не столько стратегический центр Вашингтона, сколько сочетание мирового рынка с мировой демократией.
И «Империя» и современный американский империализм проистекают из одной федералистской либерально-демократической американской модели, но толкуется эта модель по-разному.
Смысл полемики демократов и республиканцев сводится именно к этому. Республиканцы являются приверженцами «американского империализма». Они продолжают мыслить и действовать в категориях «национальных интересов», их колониализм – технически усовершенствованный и отточенный – воспроизводит в основных чертах классический колониальный атлантистский стиль. Последовательность проста: установление контроля над территорией через силовое вторжение, подкуп локальной элиты, политико-экономическое давление и т.д., а затем использование её для обогащения – разработка природных ресурсов размещение полюсов промышленного производства, эксплуатация дешёвой рабочей силы – и укрепление военно-стратегических позиций в регионе. Именно таким видится консерваторам «новый американский век».
Американский империализм имеет долгую историю от «доктрины Монро» (1822) и теории «Явного Предназначения» («Manifest Destiny» сам термин введён журналистом О’Салливаном в 1845), которой изначально прикрывалась аннексия мексиканских земель на Юго-Западе США (Флорида и т.д.) до Президента Харриссона, адмирала Мэхэна и Теодора Рузвельта.
Режим Джорджа Буша младшего полностью наследует этот классический империализм и действует строго в его духе.
Модель, отстаиваемая демократами, несколько иная. Это как раз «Империя», а не империализм. Они обращаются к первым федералистами, Джеферсону, и особенно к международной доктрине Вудро Вильсона, который настаивал, что американское влияние в мире должно идти через интернационализацию самой Америки и пацификацию. Это тоже «американский век» и в нём также не предполагается никакого суверенитета у стран, народов и культур. Но в таком проекте Америка становится глобальной, не просто контролирует другие территории, но переваривает весь мир, превращает его в Америку, внедряет «американский образ жизни», рынок, либерализм и демократию как общеобязательные нормативы независимо от того, с какой точкой планеты мы имеем дело.
«Империя» в понимании демократов не имеет центра, её центр транснационален, он повсюду и нигде. США, безусловно, в такой ситуации получают выгоды мирового правления, ведь универсальной становится именно их собственная модель. Но вместе с тем как страна национальное государство США перестает существовать. Это пугает консерваторов таких как сенатор Джесси Хэлмс, который сформулировал проблему так: «Мы (т.е. США) сегодня победили весь мир, но потеряли Америку».
Недавно известный финансист Джордж Сорос публично объявил войну Джорджу Бушу. Сорос – демократ, апологет «открытого общества», сторонник планетарной «Империи». Буш – республиканец, защитник принципа «Америка прежде всего» («America first»), продолжатель традиций классического империализма. Дуэль захватывающая.
Итак, демократы и республиканцы по ту сторону Атлантики страстно и драматически через голову наций и народов, цивилизаций и культур решают фантастическую проблему: «Империя» или «империализм»? От этого решения зависят судьбы мира. Но в обоих случаях ни в одном из проектов наших интересов не прослеживается.
Готовы ли мы забыть слово «Россия», понятие «Родина»? И «Империя» и империализм не оставляют нам ни малейшего шанса. Но это уже другая тема.
