Вообще-то надо спросить не только интеллектуалов, являются ли они европейскими интеллектуалами или не совсем европейскими, что они думают о России и Западе - надо апеллировать еще и к самочувствию «рядовых» носителей той самой цивилизационной специфики, о которой мы все время говорим. Сами-то они в этой дискуссии участвуют?
Они, конечно, не артикулируют свою точку зрения так, как это делают Вадим Михайлович и Александр Гельевич, но какое-то мнение они тем не менее имеют. Конечно, я имею в виду массовое сознание. Здесь можно найти вещи, которые и подтверждают ту теорию, которая была сегодня нам представлена, и не подтверждают ее.
Вообще говоря, то, что Запад и Европа - разные вещи, россияне отлично понимают, в том числе на уровне интуиции и чувства. Это хорошо просматривается в различных социологических исследованиях. Заметно, что отношение к Западу и отношение к Европе разное, даже когда Европа выступает в ипостаси Запада.
Таким образом, то, что говорил сегодня А. Г. Дугин, в целом подтверждается на уровне массовой самоидентификации. Но я не могу согласиться с тем, что чем более интегрирована Европа, тем больше расхождение ее с Западом. Как ощущают эту проблему россияне? Если Европа как культурно-историческое образование является для наших сограждан в определенном смысле ценностью (не побоюсь этого слова), то так называемые европейские институты - Евросоюз и т. д. - все это воспринимается как ипостась Запада.
У нас в массовом сознании просматривается такой сложный, двоящийся образ: с одной стороны Европа как собственно Европа, с другой стороны - та же самая Европа, которая выступает уже как Запад. Отношение к этим двум Европам в массовом сознании разное. Интересно, что, если судить по данным социологических опросов, начиная с конца текущего десятилетия, Россия сама начинает осознавать себя в этой системе координат совершенно необычным образом.
Массовое сознание определяет Россию как «западную» страну. Однако эта идентификация идет вовсе не в русле западнической традиции, т. е. не в смысле стремления «усвоить европейский манер», стать «такими же», а в некотором совершенно новом и притом довольно неожиданном смысле: речь идет о том, что Россия - «сама себе Запад» (во всяком случае, теперь), и никакой другой Запад в смысле исходного образца или эталона уже не нужен.
Конечно, «массовый человек» не артикулирует такие теории, но когда ему задаешь простые, доступные пониманию обычных граждан вопросы, все эти вещи просвечиваются. В частности, видно, как в последнее время меняются векторы культурной идентичности. Если раньше российскую экономику рассматривали (на уровне простой вербальной оценки) как что-то «азиатское», то сегодня россияне все больше и больше начинают квалифицировать ее как «западную». В то же время можно видеть недостаток цивилизационных теорий, во всяком случае, в их нынешнем качестве, в том, что реальность часто пытаются уложить в однажды возникшие модели, которые приобрели какой-то метафизический характер, хотя реальность давно уже с ними разошлась.
Так, можно очень много говорить о холизме, можно называть соборность высшей формой индивидуализма, но я думаю, что тот индивидуализм, который реально существует в России - это не высшая форма индивидуализма, а довольно низкая и примитивная его форма, но очень агрессивная и острая. Господа, у нас же люди не любят друг друга, социальная солидарность сведена к минимуму.
Этот процесс начался, между прочим, не вчера и не с 1992 г., а намного раньше. Советский индивидуализм, плавно давший нам события конца 1980-х - начала 1990-х гг. и агрессивный постсоветский индивидуализм, который мы сегодня наблюдаем, - это, в сущности, просто разные стадии и формы одного и того же явления.
В заключение хочу сказать, что я принадлежал, а отчасти и сейчас принадлежу, к тому теоретическому направлению, которое обрисовал докладчик. Но когда я слышу такие слова, как «вирус» Запада, западничества или западных ценностей, или слова о том, что в России есть и то, и другое, т. е. элементы всех цивилизаций, я, честно говоря, начинаю сомневаться в том, что эти традиционные для нас оппозиции Восток - Запад вообще адекватны.
Не стоим ли мы на пороге таких трансформаций, культурно-исторических и социально-исторических, когда мир будет представлять собой какую-то сетевую структуру, с наложенными друг на друга сетями, и когда все цивилизационные идентичности примут мозаичный характер и будут перемешиваться?
Вот так, как перемешиваются сегодня в России, где, с одной стороны, есть православие, которое укрепляет свои позиции, с другой стороны - есть исламский Татарстан, где уже и русский язык не особо изучают. Нечто подобное, я думаю, происходит во всем мире, хотя и в других формах. Таким образом, если у меня были какие-то смутные подозрения, что Запад и Восток - это не вполне адекватные для современности оппозиции, то после сегодняшнего семинара я, отчасти, в этих подозрениях укрепился.
А. Л. Андреев , доктор философских наук
