Грузия как "порванное государство"
Постсоветские республики создавали свои "национальные государства" на территории, которая автоматически досталась им от более масштабного образования - СССР, ранее Российской империи. В рамках этих предшествующих моделей политической организации "республики" не мыслились как потенциальные "национальные государства", это было довольно произвольное и условное административное деление.
Построение "национального государства" в Грузии резко изменило статус и соотношения административных единиц и этнических групп внутри нового образования. Ранее, имея высшую инстанцию в лице надгрузинской (советской или царской) власти, эти территориальные и этнические анклавы обладали определенной, хоть и во многом номинальной, гарантией автономии со стороны центра. После распада СССР они этого лишились.
Тбилиси с начала 90-х подошел к этой проблеме разнородности секторов Грузии грубо и жестко, тем самым сразу же восстановив против себя Абхазию, Южную Осетию, Аджарию и даже, в определенной степени, Менгрелию. К этому следует добавить фактическую автономию Панкисского ущелья, где установилась своеобразная система контроля над местностью, в которой определенный вес имеют вооруженные чеченские формирования.
На все это наложились конфликты в гражданской войне со сторонниками Звиада Гамсахурдиа, экономический коллапс, невероятная, даже по постсоветским масштабам, коррумпированность элит.
В итоге можно привести несколько основных характеристик, присущих сегодня Грузии как государству:
- мозаичность территориального устройства с несколькими в разной степени отчужденными от Тбилиси анклавами;
- популистские настроения среди грузин по укреплению национального единства Грузии (этот национализм свойствен подавляющему большинству представителей "политического класса");
- антирусские и проамериканские настроения большинства "политического класса" Тбилиси;
- вовлеченность "политического класса" в процесс целевого спонсирования со стороны США (фонды, исследовательские институты и т.д.);
- криминализация и тотальная коррумпированность экономики;
- противоречие между собой политических кланов;
- отсутствие какой бы то ни было последовательной стратегии по выходу из кризиса.
Отстранение от власти Эдуарда Шеварднадзе катализировало ситуацию. Приход Михаила Саакашвили выражает первые признаки новой консолидации грузин вокруг националистической программы и новый уровень менеджмента ситуации со стороны атлантических сил в лице США.
В этой ситуации, когда Грузия стоит на грани распада, геополитический выигрыш будет у того, кто окажется способным сохранить территориальное единство Грузии. Это необходимый элемент привлечения самой Грузии на ту или иную сторону действующих отчасти за кадром геополитических сил - России или США.
Возможные сценарии развития ситуации
Понятно, что каждая из сторон предложит свой сценарий развития ситуации, и привлекательность одного из них для нынешней грузинской власти станет решающим фактором в дальнейшем развитии грузинского государства - по атлантистской или евразийской модели. Рассмотрим для начала возможные варианты атлантистского сценария, уже сейчас предлагаемого американской стороной:
1) США, опираясь на свое геополитическое влияние в регионе, без крови, хаоса и распада помогают Тбилиси сохранить единство страны и урегулировать проблемы с регионами и этносами (Абхазия, Южная Осетия, Аджария, Панкиси).
2) США доводят ситуацию до крови, хаоса и распада и после этого помогают разрешить основные проблемы (отчасти договорившись по ряду параметров с Москвой).
3) США выторговывают Грузию у Москвы в обмен на ряд позиций по иным геополитическим направлениям и дальше занимаются менеджментом внутригрузинской проблемы в соответствии с конкретной конъюнктурой.
Теперь рассмотрим возможные евразийские сценарии, пока еще ясно не определенные:
1) Россия ускоренно сближается с Тбилиси, подчеркивая единство культуры, веры, истории, принадлежности к "традиционному обществу", выступает как гарант целостности Грузии (влияние Москвы на Сухуми, Цхинвали, Батуми и т.д.), а также, выступая как спонсор энергического и экономического развития Грузии, предотвращает и снимает конфликты и кровопролитие.
2) Россия не мешает эскалации ситуации, затем давит на Тбилиси, предлагая свой вариант урегулирования положения в обмен на сохранение Тбилиси в российской зоне влияния.
Есть также не евразийский, но националистический сценарий со стороны России, когда Москва актуализирует через свое влияние все линии распада - территориальные, этнические и политические, способствует расчленению Грузии и долгосрочной депрессии всего региона, присоединив к России напрямую Южную Осетию, Абхазию, возможно, Аджарию и иные части Грузии, нанеся удары по Панкиси и мобилизовав те маргинальные политические силы, которые продолжают придерживаться пророссийской ориентации (Игорь Гиоргадзе и т.д.)
Не исключено и возникновение глобалистского сценария в горбачевском стиле, заключающегося в том, что Россия выполняет "умиротворяющую миссию" по лекалам США, препятствует эскалации конфликта, мягко и постепенно передает Грузию (как единое образование) под прямой контроль США, ничего не получая взамен и выводя оттуда российские базы в ускоренные сроки.
Победа Михаила Саакашвили в глобальном контексте
Следует учитывать и тот момент, в котором состоялась грузинская "революция". По целому ряду обстоятельств отношения между Россией и США постепенно из радужной фазы взаимопонимания и сотрудничества (после 11 сентября 2001 г.) переходят к напряженной прохладе и трениям по широкому спектру региональных проблем.
Москва в последние годы уверенно взяла курс на укрепление своего влияния на постсоветском пространстве, активно включилась в процессы его реинтеграции. Вместе с тем Россия упорно ищет сепаратного взаимопонимания с Евросоюзом, что выразилось в период оккупации Ирака англо-американской коалицией эскизом новой стратегической оси Париж-Берлин-Москва. Кроме того, внутри самой России - как во власти, так и в обществе в целом - недвусмысленно усилились и возобладали патриотические настроения, что выразилось в 2003 году в беспрецедентной антиолигархической кампании и вытеснении из парламента атлантистских либеральных и демократических партий.
В американском истеблишменте антироссийские настроения характерны сегодня для подавляющего числа сторонников Демократической партии и для постоянно расширяющегося сектора республиканцев, которые все активнее критикуют Буша-младшего за его дружбу с "другом Владимиром".
Именно в этот момент и разразился кризис в Тбилиси, в результате которого новый президент Михаил Саакашвили под восторженные комментарии американской прессы занял свой пост.
В самой Грузии и в мире в целом эта победа осмысляется как укрепление проамериканской политической группировки и как начало качественно новых конфликтов, по сути русско-американских, а по форме русско-грузинских.
Москва довольно неприязненно относилась и к прежнему президенту Грузии Эдуарду Шеварднадзе именно из-за его "проамериканской" ориентации. Новый президент Саакашвили придерживается еще более однозначного проамериканского курса.
В глобальном контексте американский след во всем сценарии "революции роз" и в приведении к власти Михаила Саакашвили означает следующее:
- США усиливают свое прямое присутствие вблизи российских границ;
- США постараются затормозить или даже сорвать укрепление российского влияния на постсоветском пространстве;
- США переходят в диалоге с Россией к более жесткой манере поведения, что не преминет сказаться на всей ситуации на Кавказе, включая Армению, Азербайджан и даже Чечню и Дагестан.
Евразийский выход из тупика
С точки зрения национальных интересов России, из всех возможных сценариев развития отношений между Москвой и Тбилиси оптимальным является евразийский.
Он основан на том, что Россия укрепляет свое влияние в Грузии на основе рациональных аргументов, культурно-традиционного единства, экономической и ресурсной помощи, используя влияния на слабые сегменты Грузии в позитивном ключе, а не как приводные ремни сепаратизма.
Россия могла бы выступить спонсором евразийского плана для Грузии, который предполагал бы взвешенное федеративное устройство, превращение унитарного жестко национального государства в своего рода "малую империю", "империю демократического типа".
Для этого Москве следует предложить Тбилиси свое геополитическое видение развития ситуации с учетом всех факторов, а также убедить в правоте и полезности евразийского сценария Евросоюз и даже США, привлекая к этому и другие региональные державы, такие, как Турция и Иран.
В рамках евразийского плана следует искать взаимопонимания на основании рациональных аргументов с новым грузинским руководством - в первую очередь с президентом Михаилом Саакашвили. Вместе с тем полезно способствовать созданию в Грузии новой политической конфигурации, к которой помимо традиционных партнеров Москвы в лице довольно маргинальных и открыто пророссийских левых кругов жизненно необходимо подключить различные национальные силы Грузии, ориентированные на традиционализм, православие, сохранение культурной и этнической идентичности.
К этому же созидательному проекту, к плану создания зоны дружбы и сотрудничества между Россией и странами СНГ, с одной стороны, и Евросоюзом и региональными державами Ближнего Востока и Центральной Азии - с другой, следует привлечь и политические элиты Абхазии, Южной Осетии и Аджарии.
Если довести эту линию до конца и привлечь к этому плану Евросоюз и ряд восточных стран дальнего зарубежья, Россия вместе со здравомыслящими силами в Грузии получила бы шанс избежать тех опасных и, возможно, катастрофических последствий, которые назревают на наших глазах.
Москва не имеет иного логического выхода из ситуации, кроме как сделать из нового президента Грузии нашего стратегического партнера и союзника, вопреки всем осложняющим ситуацию факторам. Россию с Грузией сближают и религия, и цивилизационный тип, и экономические интересы, и история, и прагматические перспективы. Но и Грузия должна ясно понять, что если, не дай бог, Россия уйдет с Кавказа, туда придут кровь и война.
