Цели «Евразийского Движения»:
- спасти Россию-Евразию как полноценный геополитический субъект
- предотвратить исчезновение России-Евразии с исторической сцены под давлением внутренних и внешних угроз --
Администрация Международного "Евразийского Движения" Россия, 125375, Москва, Тверская улица, дом 7, подъезд 4, офис 605, (м. Охотный ряд) Телефон:
+7(495) 926-68-11
Здесь же в штаб-квартире МЕД можно приобрести все книги Дугина, литературу по геополитике, традиционализму, евразийству, CD, DVD, VHS с передачами, фильмами, "Вехами" и всевозможную евразийскую атрибутику. E-mail:
Выступления Дугина | Евразия как концепт постмодерна | Университет Рен-2 (Франция) | 08.10.2004
ЗАБЫТОЕ ПРОСТРАНСТВО
Евразия – концепт постмодерна, евразийство – проект постмодерна
Тезисы выступления Александра Дугина в Университете Рен-2 на международной научной конференции «Евразийство и неоевразийство, две идеологии русской Империи в ХХ веке»
Концепт времени лежит в центре исторического сознания. Современная мысль поглощена темой времени, временной аспект бытия лежит здесь в самом центре. Понятие «современность», «модерн» - это ужен само по себе временная, темпоральная характеристика. История западной культуры – это развернутый процесс прогрессивной вовлеченности в исключительно временное понимание мира. Здесь сходятся концепты: «современность», «время», «Запад». Они качественно взаимосвязаны.
Западный «модерн» (современность и Запад, как близкие реальности) распространялся, созидался и укреплялся через борьбу с «немодерном», с «не-современностью», с «премодерном» (с «традиционным обществом») и через борьбу с не-Западом (Востоком или Третьем миром). Отсюда тезис Тойнби «The West and the Rest», что у Хантингтона превращается в «The West against the Rest», и сегодня является базовой идеологеммой Буша-младшего и американских неоконсерваторов. Здесь важно, что в глазах современного (modern) западного человека все не-современное и не-западное воспринимается как «недосовременное» и «недозападное».
Временная парадигма диктует свои критерии, привнося, среди прочего, и шкалу измерений. The Rest is under-modern and under-western.
Концепт Запада и «современности» к ХХ веку строго сконцентрировались в Западной Европе и в США с постоянным перемещением центра тяжести по ту сторону Атлантики, к Новому Свету. Весь ХХ век Запад очищался от того, что в нем самом было недостаточно «современным» (modern). В начале ХХ века покончив с прямым и откровенным традиционализмом и «традиционным обществом» (распад трех последних империй – Австро-венгерской, Российской и Османской), Запад приступил к кристаллизации своей парадигмы в процессе преодоления того, что выдавало себя за «западное» и «современное», но в глубине таковым не являлось.
Первым по очереди был европейский фашизм, сочетавший эксплицитно традиционалистские черты с модернизмом. Здесь несовременное (а, следовательно, для западной ментальности «недосовременное») было очевидно. Чуть сложнее было с коммунизмом, но к концу столетия и с ним удалось справиться, обнаружив архаическое содержание не в самом марксизме, но в его национальном восприятии «восточными массами» и в потенциале эсхатологического мессианского перетолковывания. Эту линию проницательно заметили либералы К.Поппер, Н.Кон, Р.Арон, а также евразийцы (П.Савицкий, П.Сувчинский) и национал-большевики (в России Н.Устрялов, в Германии Э.Никиш) и т.д. (по этому поводу см. исчерпывающее исследование М.Агурского «Идеология национал-большевизма»). Формально будучи «современным» коммунизм по сути был национал-хилиастической имперской сектой. В 90-е годы ХХ в. «современность» очистилась и от него.
Окончательная и решающая победа Запада и «современности» над всеми формальными и даже неформальными оппозициями произошла именно на рубеже 90-х годов ХХ в. вместе с развалом СССР. Это быть может одно из самых фундаментальных и нагруженных смыслом событий мировой истории. – В этот момент произошла финальная победа времени над пространством. Современность стала абсолютной. Пространство испарилось, превратилось в чистую виртуальность. Вместе с наступлением глобализма эта тенденция достигла пика.
Но именно в этот момент завершения своей миссии, модерн перестал существовать. Его смысл состоял в самоочищении от «недомодерна», и когда это очищение свершилось, смысл процесса был утрачен.
Постмодерн это абсолютная победа истории, но вместе с тем и конец истории (Фукуяма). Больше нечего было преодолевать, больше не осталось формально конституированного «врага» (необходимого, по К.Шмитту для любой самоидентификации).
И вдруг в такой ситуации в постмодерне мгновенно всплыло все то, что было уничтожено, «снято», преодолено, изгнано, и что спало во тьме человеческой психики.
Забытое пространство отныне напомнило о себе. Конечно, в ином контексте и в довольно странной форме. Это проявляется в новом интересе ко всему, преодоленному модерном – к этносам, к «традиционному обществу» (в случае исламского мира это напоминание носит драстический характер), к геополитике (акцентирующей пространственный подход), к синхронизму в психологии глубин и т.д.
Именно в такой постмодернистической ситуации, не только не лишенной определенной двусмысленности, но на двусмысленности основанной (это надо признать) на поверхность вышел концепт «Евразия». В последнем акте мира идеологий существовал концепт «советского». После «конца идеологий», в постмодерне появляется «евразийство». Для обозначения чего-то, что осталось на развалинах «второго мира», «пост-советского пространства», «Российской Федерации и ее окрестностей», но и не только этого. «Евразия» как концепт на новом уровне и в новом качестве возвращает актуальность всего того, что было проглочено временем. СССР, «социалистический лагерь» был проглочен временем в качестве последнего объекта. И концепт «Евразия» каким-то образом коррелирован с ним. Но это не идеологическая и не инерциально историческая корреляция. «Евразия» появляется тогда, когда исчезает не просто СССР, но и все остальные баррикады на пути триумфального времени. А значит, «Евразия» -- это нечто абсолютное грандиозное. И абсолютно непонятое. Не случайно любые определения «Евразии» кажутся «расплывчатыми». Они и есть таковы, поскольку «Евразия» спасается от определений. Это абсолютный концепт, абсолютная структура, основанная на финальном эсхатологическом импульсе. Расшифровка его, дело в высшей степени непростое.
Вместе с «Евразией» приходит пространственный, географический и геополитический анализ, замещая методики «окончившейся истории» и «упраздненных идеологий».
Показательно, что активнее всего термин «Евразия» в наше время используют американские аналитики. Это показательно: на них лежит бремя администрирования постисторического человечества, и выясняя основания «нового мирового порядка» и теоретические колонны глобализма, они по неволе сталкиваются с этой странной реальностью, напоминающей – в их оптике – «черную дыру». Да, глядя со стороны времени, Запада и истории, «Евразия», действительно, представляется насупившимся сумраком, тенью. Но глядя с обратной стороны, это «черное боле черное, чем само черное». Это сгусток иного света.
Пространство забыто, покорено, побеждено, упразднено. Оно умерщвлено. Но в лабиринтах смерти таится нечто, чего мы точно не подозреваем. И что видимо готово вспороть кожу грунтовых пород.
Умершие живы, они просто уснули.
Телепартия
Александр Дугин: Постфилософия - новая книга Апокалипсиса, Russia.ru
Валерий Коровин: Время Саакашвили уходит, Georgia Times
Кризис - это конец кое-кому. Мнение Александра Дугина, russia.ru
Как нам обустроить Кавказ. Валерий Коровин в эфире программы "Дело принципа", ТВЦ
Спасти Запад от Востока. Александр Дугин в эфире Russia.Ru
Коровин: Собачья преданность не спасет Саакашвили. GeorgiaTimes.TV
Главной ценностью является русский народ. Александр Дугин в прямом эфире "Вести-Дон"
Гозман vs.Коровин: США проигрывают России в информационной войне. РСН
Александр Дугин: Русский проект для Грузии. Russia.Ru
4 ноября: Правый марш на Чистых прудах. Канал "Россия 24"