А дальше включить инструменты проамериканского влияния в самой Москве для того, чтобы прозападные эксперты, вскормленные на их фондах и грантах в 90-е годы, создали такую информационную ситуацию, которая бы блокировала ответные действия России. Так что Саакашвили был не таким уж авантюристом, каким его достаточно часто рисовали.
В этот переломный момент решался не только вопрос о независимости Южной Осетии и Абхазии, но и судьба России. Повернись все тогда по-другому, сейчас бы бушевала война на Кавказе, мы получали бы военные сводки из Дагестана и Ингушетии. Но тогда у российского руководства, у президента Медведева и премьера Путина хватило мужества, ума, воли и совести в прошлом году не бросить Южную Осетию и Абхазию на произвол судьбы. Они ввели войска для защиты осетин от геноцида, а потом, в скором времени, признали политическую независимость Южной Осетии и Абхазии. Это было неизбежно для легитимации нашего военного присутствия и для того, чтобы по-настоящему обеспечить с политической точки зрения мощью России суверенитет двух этих новых государств и закрепить свои позиции за пределами Российской Федерации на постсоветском пространстве.
После того, как это решение было принято нашим президентом и премьером, ситуация стала необратимой. Россия показала свою мощь. По большому счету, нам удалось предотвратить не только распад России, но, по сути, отложить, а может быть, в принципе ликвидировать угрозу вступления Грузии и Украины в НАТО. Это был наш очень серьезный геополитический успех в прошлом году с моральной точки зрения, потому что мы не дали в обиду наших братьев-осетин и отомстили за своих военных, убитых подлым образом грузинами, которые были лишь инструментами. Реально за этим стояли американцы. Также это позволило нам очистить Кодорское ущелье и анклавы. Тем самым были созданы предпосылки для реальной политической независимости Южной Осетии и Абхазии.
Я убежден в том, что это и наш праздник, не только Южной Осетии и Абхазии. Это – общероссийский праздник. Это праздник нашего возрождения и достоинства. Потому что год назад Россия не просто сохранила свое лицо, но и показала, кто чего стоит, показала свою силу, что она жива, что мы – достойные сильные русские люди, что наше государство не будет спускать любой бесчеловечной агрессии против наших граждан, даже если это будет происходить за пределами Российской Федерации. Это – урок всем. В первую очередь – Киеву, одновременно – Кишиневу и всем другим странам, которые хотели бы попытаться пойти по пути Саакашвили на постсоветском пространстве.
Я лично достаточно хорошо знаю президентов Южной Осетии и Абхазии. Я желаю этим очень сильным политическим деятелям, которые выстояли в самые трудные периоды, и их народам, и всем нашим братьям в Южной Осетии и Абхазии всех самых лучших перспектив в строительстве своей государственности. Понятно, что это будет непросто. Есть очень много внутренних проблем, очень сложная история, бремя предшествующего довлеет над этими государствами. Но я абсолютно убежден, что они смогут построить независимые государства, которые будут более самостоятельными, демократичными и политически развитыми, чем те, кто избрал роль американских марионеток на постсоветском пространстве. Я думаю, что наша судьба – вместе с абхазами и осетинами.
Но, признавая независимость Южной Осетии и Абхазии, мы не должны окончательно порывать с Грузией. Одно дело – грузинский народ, православное грузинское общество, другое дело – политические интриги грузинского руководства, ориентированного на США. Грузины никогда не были нашими врагами. Саакашвили и Вашингтон – наши враги. Но грузины сами по себе стали жертвой этой преступной политики Тбилиси. Поэтому, осознавая братство и единство с южноосетинским и абхазским народами, я бы хотел подчеркнуть, что мы никогда не должны становиться на антигрузинскую позицию.
История наших взаимоотношений – очень долгая. Мы с грузинами жили в одном государстве несколько веков. Я надеюсь, что мы еще станем гражданами единого государства. Нельзя становиться на сторону только одного народа, пускай и самого близкого. Россия всегда была империей, которая всегда умудрялась сочетать интересы разных этносов, подчас конфликтные. Ни в коем случае нельзя расставаться с этим высочайшим искусством, с этим высшим признанием, с этой имперской мудростью, которая позволяет объединить и включить в себя даже противоположности. Так что вчера я радовался с южноосетинами и абхазами, но, тем не менее, хочу сказать, что ни в коем случае это не должно перетекать в неприязнь к грузинам.
Грузины – это наши исторические братья. То, что они оказались по ту сторону баррикад, очень печально и трагично. Потому это окрашивает праздник Дня независимости в немного печальные тона. Это – мои личные симпатии к грузинам, как к культуре, как к этносу, с которым мы некогда жили единым государством. Но что поделаешь, историческая ситуация бывает и такова. Сейчас политическое руководство Грузии увело этот замечательный народ на другую сторону баррикад. Это печально.
