Сегодня Затулина выгнали за раскол тандема, а завтра за это кого-то наградят

Что такое тандем мы поймем, когда будет объявлена конфигурация будущих выборов - тогда мы узнаем крепок ли он, и был ли он вообще

Исчезнет ли Медведев после 2012 года или, наоборот, Путин уйдет в политическое небытие? Во что может выродиться "Единая Россия" и почему ею нельзя не восхищаться? Об этом "Новый Регион" беседовал с известным евразийским философом, политологом Александром Дугиным.

Поводом для беседы стало нашумевшее понижение в должности единоросса Константина Затулина, которого обвинили в расколе и "разводке" тандема Путин-Медведев.

Сам Затулин связывает неприятности, постигшие его, с интервью, которое он дал 18 марта 2011 года РИА "Новый Регион".

Затулин высказал мысль, что отечественный политистеблишмент расколот на тех, кто "за Путина", и тех, кто считает, что "Путин должен уйти". При этом сам единоросс уверен, что с тандемократией должно быть покончено, а президентом в 2012 году должен стать В. В. Путин.

Сегодня на эти же темы "Новый Регион" беседует с евразийцем Александром Дугиным.

"Новый Регион": Александр Гельевич, за что по-вашему пострадал Затулин? Неужели правда в тандеме раскол?

Александр Дугин: Феномен тандема является политической загадкой. Я хочу напомнить, что когда Путин пришел к власти, Запад поставил вопрос: "Ху из мистер Путин?". Получили они и мы ответ на него? Нет. Путин до сих пор со знаком вопроса.

Это такой стиль. Сейчас можно спросить: "А что такое тандем?". Крепок ли он, или давно уже развалился? Или его не было изначально? А может быть это форма некого политтехнологического розыгрыша? Все варианты приемлемы. Один эксперт приведет аргументы, что тандем развалился, а другой – что он крепок, третий будет говорить о хитростях политтехнологий, а четвертый о реальном симбиозе двух политических лидеров. И так далее. Я видел в разных экспертных источниках весь спектр оценок. И все они достаточно аргументированные.

"Новый Регион": Так когда же?

Александр Дугин: Наша политическая верхушка хотела бы, чтобы никто никогда ничего не узнал. Организация невнятности, уклончивости, двусмысленности – это задача, которую поставил перед собой Кремль. Сегодня Затулина выгнали за раскол тандема, а завтра кого-то наградят за раскол тандема. Это такая, в каком-то смысле, постмодернистская политика, где причинно-следственные связи не работают. А экспертные оценки справедливы, когда эксперт дает несколько противоположных мнений. Если написать 17 сценариев развития ситуации, то один из них, вполне вероятно, сбудется.

Это состояние напоминает русские сказки – пойди туда не знаю куда, принеси то, не знаю что. Правит нами непонятно кто и чего он хочет тоже никто не понимает. Этот стиль политики был немножко и при Ельцине, и при Горбачеве, да и при царях. Но при Путине он достиг совершенства. Никто не понимает что происходит, а те кто понимают либо молчат, либо умирают от страха, что они являются обладателями такой тайны.

Про тандем мы скоро узнаем – по расстановке, распределению ролей и должностей. Думаю крайний срок – декабрь этого года. Протянут до последнего. Думаю, Медведев с Путиным будут обниматься, затем давать утечки, что они перешли в стадию жестокой войны, что их аппараты конфликтуют, что не выполняют друг друга указания, что американцы поддерживают Медведева, а европейцы делают ставку и на того и на другого и так далее и тому подобное. Это все мы выслушаем множество раз. И когда будет казаться, что уже все всё поняли – еще раз всех обведут вокруг пальца. Поэтому сейчас можно только гадать и строить 17 версий.

"Новый Регион": А разве версий не две: Путин президент, или Медведев президент?

Александр Дугин: Либо два президента. Либо три. Или кто-то третий. Или они оба. Или никто из них. Они что хотят, то и делают. В стране существует свобода власти. Они могут делать все что угодно. Могут хорошо сделать, могут плохо, могут нас разочаровать, могут очаровать. Наша политическая система выстроена таким образом, что возможно увидеть все. И в отношении не просто того, кто будет президентом, а каким будет второй, куда он денется, как он денется и как все это будет организовано. Будет это идеологизировано или технологизировано – от этого очень многое зависит. Конечно, у Путина и Медведева уже есть какой-то свой профиль, политический имидж. Но он может быть легко переформатирован потому, что ничего внятного ни тот, ни другой за все это время не сказали. Они говорили, а потом отзывали. Поэтому у них свобода быть кем угодно. Свобода высказывать любую позицию, и абсолютно ее не придерживаться. Ну, или придерживаться, если захотят. У них нет ни курса, ни плана, ни политических сил, которые могли бы их одернуть. Это русская самодержавная абсолютистская власть. Это русская система, которая дает карт-бланш вождю и потом снимает с себя ответственность. Мы точно так поступили с нашей властью. Мы можем при этом бурчать, возмущаться, сетовать и кричать. Это не принесет никому никаких проблем, потому что политическая система такова.

И эта политическая система не будет изменена в России никогда. Вот это точно. Соответственно, свободные радикалы в виде самодержца, или двух, трех самодержцев, в принципе можно и больше наштамповать – все это будет всегда. Про этот конкретный тандем, что это было, мы узнаем в декабре. Но потом будет новая тайна, новая мистерия, которую нужно будет познавать и разгадывать.

"Новый Регион": Возвращаясь к интервью Затулина – он рассказывал, что существуют два списка – "путинцы" и "медведевцы". И от того, кто станет президентом, зависит будущий состав Госдумы. Как Вы думаете, они на самом деле существуют?

Александр Дугин: Если депутат и член "Единой России" это говорит, с какой стати ему не верить? Наверное, так и есть.

А может быть, и нет. Потому что "Единая Россия" – это такое образование, оно может быть, кем угодно и чем угодно, плыть к какой угодно цели. Оно может работать на любую фигуру – на тандем, на полутандем, на контртандем, на антитандем. Оно может быть чем угодно – это форма без содержания. Ее можно наполнить, чем хочешь и тут же выплеснуть.

"Единая Россия" очень полезная, типично российская партия. Партия беспартийного большинства. Программ никаких нет, а если есть, то они не выполняются, а если выполняются, то противоположным образом. А когда эти программы составляют, в них сразу закладывают возможность противоположного прочтения. Эта партия, которая позволяет делать с собой все, что угодно – можно два списка вставить в нее, а можно – три. У этой структуры очень высокая степень адаптивности. Она адаптируется не только к Медведеву и Путину, но и черт знает к чему, даже сложно себе представить. И к либеральной демократии она адаптируется, и к Алексеевой – может стать партией прав человека. А может стать какой-нибудь националистической, совершенно жесткой структурой с каменными мордами. Эта структура настолько гибкая пластичная, что я в каком-то смысле начинаю уже ею эстетически любоваться.