Мало того, в такой ситуации, не просто ослабления, но полной потери собственной идентичности, он ежедневно сталкивается с людьми, которые приезжают в Европу из стран мусульманского мира, из арабских стран, у которых с идентичностью как раз все в порядке. И это провоцирует возникновения некой внутренней дисгармонии, ощущения собственной слабости, незащищенности у человека, живущего в Европе. Он видит, с одной стороны, четкую, ясную идентичность мигрантов, с другой стороны понимает, что у него самого собственной идентичности нет. И вот это как раз и выводит его из состояния психического равновесия.
В этой связи, можно ли сказать, что сегодня гражданин Европы чувствует себя нормально? Вообще, чувствует ли он себя нормальным, полноценным? С большим трудом это можно сказать, потому что в нем начинается некая внутренняя борьба, внутреннее раздвоение, связанное с тем, что он оставлен наедине с самим собой. Все противоречия он переживает внутри. В психиатрии это определяется понятием шизофрения, и это провоцирует его на самые непредсказуемые действия. То есть, понимая, что он – никто, в попытке доказать, что он – "кто-то", он идет на крайние меры для того, чтобы обратить на себя внимание и позиционировать себя хотя бы каким-то образом. То есть он вспоминает об этнической идентичности, о том, что он – ирландец, или о том, что он – потомок каких-то франкских этносов, или германских, что он тамплиер или масон, в конце концов.
То есть поиск идентичности – сегодня самая болезненная тема для Европы, да и не только. Можно ли такого потерянного человека, оставшегося наедине с самим собой, переживающего внутри все свои проблемы назвать нормальным, психически здоровым? То, что сделал Брейвик, - как раз обратил внимание на этот системный кризис идентичности.
Если "Аль-Каида" – это некая инструментальная вещь, которая используется в геополитической борьбе, для решения каких-то политических задачь, то проблема Брейвика – это проблема системная, проблема Европы, европейского гражданина как такового. Поэтому здесь критерии нормальности и ненормальности наложились на проблему поиска европейской идентичности, что, на мой взгляд, приведет к дальнейшему развитию, нарастанию подобных тенденций, которые проявились сегодня в таком жестком, кровавом теракте, осуществленном Брейвиком.
Игорь Рискин: Вы знаете, конечно же, что Брейвик в своем манифесте с большой симпатией отзывался и о Владимире Путине, и о движении НАШИ. Кроме того, стало известно, что он так же ездил в Белоруссию и видимо там тоже набирался опыта какого-то, нужного ему... На ваш взгляд, что может привлекать людей с психологией, установками или взглядами Брейвика в движении НАШИ, Владимире Путине или белорусском режиме?
Валерий Коровин: Давайте не будем забывать о том, что Владимир Путин – автор "мюнхенской речи", в которой он заявил о том, что суверенитет является главной ценностью современной России, и Россия готова отстаивать эти позиции и оставаться суверенным государством. В отличие от России 1990-х, когда ею управляли либералы под непосредственным кураторством Вашингтона. И это стремление к отстаиванию собственного суверенитета как раз больше всего и вызывает раздражение у нашего геополитического оппонента, у США. За это Путина подвергают жесткой критике, помещая Россию в американскую т. н. "ось зла", в которую не входят только те, кто отказался от собственного суверенитета в пользу США.
Как раз в такой ситуации находится современная Европа. Она полностью лишена суверенитета. Это некий придаток, некое поле для американских экспериментов. Руками Европы американцы расправляются со своими оппонентами, в частности, в арабском мире, в странах Магриба, реализуют варварские бомбардировки, активно привлекая к этому участников блока НАТО - европейские страны, подключая их к своим операциям, которые они ведут в других государствах планеты. В результате, не США, а именно Европа сталкивается с их последствиями, с потоком беженцев, требующих гражданства и устраивающих беспорядки на улицах европейских городов, с экономическими последствиями, гуманитарными, социальными.
Все это говорит о том, что Европа сегодня лишена суверенитета, она не может сама распоряжаться своей судьбой и сама решать, как себя вести, с кем воевать, а с кем дружить. Над ней стоит американский цербер, который решает, что нужно европейцам, а что нет. И именно это бьет по самолюбию граждан Европейского союза. Они прекрасно понимают, что происходит, что они не вольны управлять своей судьбой, судьбой своих растворившихся в Европейском союзе государств. Они подчинены воле Америки, которая стремится к единоличной мировой доминации. И любые намеки на суверенитет, на субъектность, конечно вызывают симпатию в Европе. Поэтому неудивительно, что и Путин, говорящий о необходимости суверенитета, вызывает симпатию, я думаю, не только у Брейвика, но у огромного количества жителей Европы, именно тем, что он осмелился бросить вызов гегемонии США, заявив о том, что суверенитет и субъектность России является ценностью.
За то же самое колоссальному давлению и нападкам подвергается и президент Белоруссии Александр Григорьевич Лукашенко, стоящий на позициях сближения с Россией в пику стремлению США подчинить Белоруссию своим интересам, что так же вызывает уважение у раздавленных американским сапогом европейцев. Ну а движение "Наши" - это собственно наиболее активная, и при этом политически мотивированная часть российской молодежи, которая выступает в поддержку тех усилий, которые осуществляет Владимир Путин по возвращению России субъектности и суверенитета.
Поэтому здесь, как раз, не удивительно, что Брейвик обратил на это внимание. И я думаю, что вопрос суверенитета все больше и больше будет подниматься в Европе, в европейских социальных сообществах, в каких-то локальных коньюнити. Потому что это действительно болезненная тема. Европа сегодня лишена не только идентичности и не только геополитической субъектности, она просто лишена суверенитета, став послушной игрушкой в руках Вашингтона, инструментом для решения американских интересов в пространстве Евро-Африки и на территории Евразии. Вот эта, как мне кажется, наиболее болезненная тема будет подниматься неоднократно и в дальнейшем.
Игорь Рискин: Известно, что Брейвик попадал под наблюдение норвежской полиции, он купил в Польше какие-то взрывчатые материалы, норвежская полиция об этом знала, но не завели дело, не начали расследование, посчитав это незначительным фактом, не стоящим какой-то проверки. Можно ли на ваш взгляд говорить о провале норвежских правоохранительных органов в этой ситуации?
Валерий Коровин: Да, я считаю, что это провал, и он связан с тем, что норвежская полиция, как и норвежское общество, как и общества многих европейских государств - просто разложена. Европейское общество не в состоянии реагировать на вызовы, оно деморализовано, расслаблено.
Но это очень странно, так как совсем не вяжется с той роль, и с тем участием в мировых процессах, которая отводится Европе американцами. Следует напомнить, что Норвегия является членом блока НАТО, и норвежские военные участвуют в американских операциях в Афганистане. Блок НАТО так же причастен сегодня к бомбардировкам Ливии. Поэтому норвежские политики и вообще политики европейских государств должны понимать, что они должны отвечать за то, что они делают. Если они члены блока НАТО – они должны отвечать за то, что делает НАТО, а если их солдаты участвуют в американской операции в Афганистане, то неудивительно, что они несут потери, или что если вдруг в Норвегии появятся афганские террористы, которые начнут взрывать норвежские города. То есть, нужно понимать, что рано или поздно приходится отвечать за свои действия.
Но сегодня общество, и норвежское, в частности, и вообще европейское общество, находится настолько в разложенном состоянии, что не то, что не может отвечать на вызовы истории, на те вещи, к которым оно само причастно, но оно не может даже найти лодку, чтобы переплыть через озеро и добраться до этого острова. То есть, если бы Норвегия, к примеру, столкнулась бы с такой угрозой, как, допустим, чеченские банд-формирования, с чем Россия имела дело на Северном Кавказе, то я думаю, что чеченцы просто бы захватили Норвегию за сутки и установили бы там свой политический контроль. Настолько не в состоянии сегодня общество европейских государств вообще на что-то отвечать, реагировать на какие-либо вызовы.
Игорь Рискин: Вы говорили о том, что взгляды Брейвика находят понимание и одобрение. Не методы – методы-то все как раз осуждают, а именно взгляды. Как вам кажется, если число такого рода сторонников или адептов таких взглядов будет расти, к чему это, в конечном итоге, может привести, Европу в первую очередь?
Валерий Коровин: Я очень надеюсь, что создание таких групп сторонников взглядов Брейвика, спровоцированных манифестом, в первую очередь, наконец-то оздоровит социальную ситуацию в Европе и вернет ей какую-то субъектность и самоуважение. Ведь это, в первую очередь, взгляды консервативные, обращающие внимание на вопросы восстановления идентичности и суверенитета.
Что касается европейских элит, на которых это в первую очередь отразится, то для того, чтобы сохранить свою легитимность в глазах населения, которое явно недовольно таким разложенным либерализмом состоянием общества, - толерантностью, мультикультурализмом, воцарившимися сегодня в Европе, то они вынуждены будут последовать за своим населением, за настроением масс, за настроением большинства. И именно создание подобных групп, и все большая симпатия со стороны европейского общества к таких группам, к таким взглядам, и вынудит европейские элиты пересмотреть свою политику. Не только внутреннюю, направленную на восстановление идентичности, но, в первую очередь, на внешнюю. И, прежде всего, на отношения с Вашингтоном и США. Пора европейским элитам понять, что Европа просто перестанет существовать, если она будет и дальше продолжать в том же духе, бездумно следовать в фарватере американской геополитики, полностью отказавшись от своей субъектности, суверенитета и идентичности.
Поэтому рост числа сторонников идей, высказанных в манифесте Брейвика, как раз должен оздоровить ситуацию и вернуть Европу на международную арену в качестве реального геополитического, культурного, цивилизационного субъекта. Я надеюсь, что это, в конце концов, произойдет.
Брейвик – как зеркало европейского кризиса идентичности
"Труд": Может ли на волне недовольства политикой мультикультурализма в Европе возникнуть серия подобных "одиночных" терактов?
Валерий Коровин: То, что произошло в Норвегии, - это естественная реакция, и я думаю, что подобные вещи могут иметь продолжение.
"Труд": А как в плане борьбы с терроризмом – кто представляет большую угрозу – международный терроризм или одиночки-террористы?
Валерий Коровин: По моему убеждению, как раз международный терроризм, с которым носятся американцы с 2001 года, - это своего рода мем, производная часть меметической технологии - меметическое оружие, которое используют США для реализации своих целей по установлению однополярной гегемонии. Поэтому, реальность международного терроризма, олицетворением которого был Бен Ладен и "Аль-Каида", как раз стоит под большим вопросом. Потому что сам Бен Ладен являлся своего рода таким голливудским персонажем, Микки-Маусом, электронным файлом, который был стерт в тот момент, когда нужно было продемонстрировать решимость Обамы в борьбе с международным терроризмом, когда был необходим веский повод для того, чтобы начать вывод американских войск, слишком дорогих для американского бюджета, из Афганистана. Они находились там все это время, как мы помним, под предлогом поиска и устранения Бен Ладена. Когда же эта кампания зашла в тупик, и стало понятно, что американцы не могут добиться своих целей в Афганистане, понадобился благовидный предлог, и файл с Бен Ладеном был стерт в компьютерах ЦРУ. Так Бен Ладен перестал существовать. Его и до этого-то никто никогда не видел, существовал лишь миф о Бен Ладене, которым все довольствовались. Так же никто не видел, как его убили, никто не видел его труп, момент его смерти. То есть это чистый голографический образ, а сам международный терроризм, это некий мем, созданный американцами для обоснования своих экспансионистских устремлений.
Но то, что произошло в Европе сейчас, это действительно реальность, которая сопоставима с действиями, допустим, приморских партизан в России. Это неспровоцированный, никем не предвиденный, непредсказуемый элемент реакции общества на ту политику, на те социальные установки, которые реализует как политическое руководство России – такой бессмысленный и бессодержательный симулякр, - так и политическое руководство Европейского союза.
Я думаю, что безысходность, которую испытывают граждане ЕЭС в плане поиска своей идентичности, сути своего бытия, существования, цели, смысла существования жителя Европы - носит довольно трагический характер. У граждан Евросоюза отняли последнюю идентичность, стерев границы национальных государств, которые вошли в наднациональное образование – Европейский союз. То есть если раньше гражданин мог себя идентифицировать как немец, как француз, итальянец, то со стиранием границ внутри ЕС исчезла последняя возможность самоидентификации. Теперь гражданин ЕС задается вопросом – кто я вообще? Кроме своего тела он больше не имеет ничего, и никакой другой формы выражения собственной идентичности у него нет. В то время, как нарастающая волна мигрантов, которых призвано не трогать, к которым приказано испытывать толерантность, как раз свою идентичность знает хорошо. Эти люди знают, кто они, знают свою этническую, конфессиональную принадлежность. Они знают, кто их предки, во что они верят, в отличие от европейцев, совершенно растерянных в этом смысле.
Так вот, я думаю, что именно политика мультикультурализма и такой вот мондиалистский проект создания Евросоюза, как раз и спровоцировали в совокупности, и еще спровоцирует цепную реакцию непредсказуемого поведения со стороны совершенно потерянных, обездоленных, потерявшихся в своем мире граждан Европейского союза.
Неслучайно Брейвик говорил и писал в своих блогах: "посмотрите, что мультикультурализм сделал с Европой". То есть величайшая часть суши, которая управляла миром, которая создавала великую культуру, которая создавала великие империи, которая реализовывала в умопомрачительных масштабах политические проекты, сейчас находится в совершенно растоптанном, униженном состоянии: нет ни былого героизма, ни веры, ни традиции, ни европейских этносов, ни культуры, остался только один амебообразный индивид, гражданин ЕС без идентичности, без пола, без качеств, вообще без всего, стоящий одиноко перед огромной лавиной миграционных потоков бодрых арабов, турок, прекрасно представляющих себе, кто они такие.
Выступление Брейвика - это последний такой жест отчаяния – европеец пошел ва-банк, ему больше нечего терять, у него нет ничего действительно ценного, осмысленного, кроме своего тела и своей жизни. И даже это у него не могут отнять в качестве платы за его взгляды и действия, потому что в Европе нет даже смертной казни. Смерть запрещена, нанее наложен мораторий. Самое страшное наказание, которое грозит этому террористу-одиночке – это 21 год тюрьмы. За убийство какого-нибудь волка в норвежском лесу дают 20 лет - с их экологизмом и помешанностью на охране природы. Если человек убил случайно волка, почему бы ему заодно не убить еще сто человек, ведь все равно больше, чем 21 год норвежской тюрьмы, сравнимой по комфортности с четырех-звездочным турецким отелем Анталии, он за это не получит.
То есть это и тупик собственно баланса преступления и наказания, здесь со своим гуманизмом и правами человека Европа совершенно сошла с ума и не понимает, не может определить границу между гуманизмом и просто откровенным идиотизмом.
Поэтому, на мой взгляд, Брейвик - это только первая ласточка. Европа стоит перед серьезными апокалиптическими, серьезными социальными деформациями, и дальше могут начаться совсем жесткие вещи, по сравнению с которыми Бен Ладен и "Аль-Каида" будут казаться детским лепетом, вне реального существования.
